https://www.grani21.ru/pub/36-let-s-semju-futami-pod-kilem
Недели две назад закончилась навигация на Волге. Наша река не спеша сковывается льдом. Не снуют теперь по ней туда-сюда суда большие и малые. Пассажирские гораздо раньше отправились на зимний отдых, а грузовые только закончили бороздить уже леденеющие воды. Пользуясь случаем, мы решили заскочить на речной “толкач”, который одним из последних завершил работу на реке, и узнать о нем, о жизни его “обитателей”, познакомиться с капитаном.
“Волгарь” на Волге
Грузовые суда, в отличие от пассажирских, жизнь ведут спокойную, размеренную, ни шума тебе, ни капризов. Песок и щебень не будут жаловаться, что дует или жарко, не станут с любопытством совать нос куда не следует. Слаженных действий команды и уверенной работы всех механизмов грузу достаточно.
На самом деле речные “работяги” чем-то напоминают плавучие дома с офисными кабинетами.
Мы заглянули на “толкач” “Волгарь-30”. Тут вам и кухня (камбуз), и “красный уголок” (комната отдыха), туалеты, душ, квартирки (каюты), где есть кровать и умывальник. Этажами (палубами) ниже — машинное отделение, в котором гудят два здоровенных мотора общей мощностью 699 лошадиных сил (514 киловатт). А на самом верху (4-я палуба) расположена капитанская рубка, из которой и ведется вся работа по управлению этой 200-тонной грузовой махиной.
Судно интересно тем, что выпущено довольно давно — в 1981 году, и хоть оно проходит некоторую модернизацию, его стараются сохранить в том же виде, что был и 40 лет назад. По сути, это музей на плаву.
Здесь даже в капитанской каюте словно попадаешь в прошлое: валенки на батарее, кассетный магнитофон на полке.
Всю жизнь на судне
На грузовозе жизнь размеренная, тягучая, и максимальная скорость передвижения небольшая — 17 км/ч, движения плавные, неторопливые. Вот так же неторопливо уже почти 26 лет управляет этим судном капитан Геннадий ИГНАТЬЕВ, для него “Волгарь” — дом родной, ведь времени на нем он проводит, пожалуй, больше, чем на суше.
62-летний Геннадий Васильевич родом из Цивильского округа, работает на речных судах практически всю жизнь, с 1987 года. А попал он в “водную” профессию совершенно случайно: “Школу окончил, куда-то учиться дальше идти надо — дело молодое. Выбрал Казанский речной техникум, водный транспорт. В детстве кем только не хотел стать! Но если бы мне сказали, что буду капитаном, ни за что бы не поверил. Поработал на всех должностях, начиная с моториста-рулевого. Капитаном на “Волгаре-30” работаю с 1998 года. А вообще, трудился и в Сибири: на реке Обь, на Иртыше. Моря и океаны не манили. Работал и на пассажирских судах, и на пароме машины перевозил”.
Для капитана грузовоза важен опыт, уверен Геннадий Васильевич. Судно необходимо чувствовать, предугадывать его поведение, в зависимости от течения, осадков, ветра, глубины. Самое сложное — это погодные условия: “Сильные ветры, штормы — неблагоприятные условия усложняют работу. На этом участке нечасто случаются трудности, связанные с погодой, а вот в Камском водохранилище иногда можно попасть в интересные ситуации. Там волны могут подниматься на 1,5-1,75 метра. Что делать? Избегать сложных моментов: или раньше встаешь в укрытие, или меняешь действия, чтобы не создавать себе проблем”.
Только сильным покоряется штурвал
Капитан уверен, что если посадить любого человека за пульт управления, то маловероятно, что он сможет управлять судном: “Это ведь как тазик на воде. Ветер дунул, он по нему и пошел. Главное — научиться дружить с ветром”.
Но всё же мне разрешили сесть “за руль”. Правда, штурвала здесь нет, вместо него два рычага: поворачиваешь судно правым, левым. Кстати, за штурвалом Геннадий Васильевич тоже стоял, но уверяет, что не так-то это привлекательно, как может показаться: “На старых пароходах был штурвал, на случай, если электричества не будет. Большой, 1,5 метра в диаметре. Это, скажу вам, непросто. Нужно силу прикладывать, всем весом наваливаться приходилось. А здесь электричество вместо тебя корабль поворачивает”.
Когда мне уступили капитанское кресло и показали, как управлять судном, сначала решила, что это совсем не сложно. Поворачиваю рычаг, и мне кажется, что грузовоз спокойно движется, как будто ничего не происходит, а тем временем капитан стоял рядом и заметно нервничал.
“Много не надо! — останавливал он мои попытки заметно развернуть судно. — Потихоньку скорость прибавляйте. На руль смотрите! От берега нельзя отвлекаться. На носовую мачту ориентируйтесь (она как мишень для указания направления). Сейчас прямо едем. Надо силу приложить маленько. Хорош! Хватит!”
Обновлять и сохранять
Рядом со штурвалом — удивительный компас. Этот прибор еще советских времен выглядит эпично и работает спустя десятилетия так же точно, как в первый день запуска судна. Конечно, хоть и стараются на грузовозе сохранить свое родное, но необходимые обновления все же проходят: “Радиостанция новая, кондиционер установили три года назад, эхолоты обновили. Сейчас глубина — 1,7 метра, плюс 1,4 метра — своя осадка, итого глубина возле причала Гремячевского грузового порта — 3,10 метра. Одновременно здесь могут причаливать две баржи”.
Без тормозов
Тормозов здесь нет, машина останавливается, когда включаешь задний ход: “Есть “движетели”, они вертятся в одном направлении и в другом. Редукторы переключаешь назад-вперед, и получается торможение, то есть управление машинами происходит дистанционно через рычаги. Тормозной путь составляет примерно три корпуса судна. Захотел и тут же остановился — так не получится. Поэтому у нас есть правило: за один километр нельзя “переходить дорогу” без согласования”.
Если на дороге водителей раздражает, когда их подрезают, то на реке капитаны порой сильно нервничают из-за лодочников: “Где не надо “переходят дорогу” или стоят где не следует. Что делаем? Прожектором светишь, сигналы подаешь — привлекаешь к себе внимание, и они уходят с твоего пути, кому хочется на тот свет раньше времени?”
Не к беде, а к еде
С облегчением капитан выдохнул, когда я передала ему управление кораблем. Здорово, что здесь нет предрассудков типа “женщина на корабле — к беде”.
В составе экипажа корабля девять человек: капитан, он же помощник механика; механик, он же старший помощник капитана; помощник капитана и помощник механика; четыре моториста и две женщины: матрос и кок. Да-да, матросы на судне — женщины, они вроде проводников в поезде. Следят за чистотой, порядком, но в отличие от тех, что на суше, еще и палубу драят.
Мы заглянули в камбуз, там за плитой стояла кок Лидия ВАСИЛЬЕВА: “По документам я записана как повар, а так кок. Работаю здесь семь лет. Различия от работы в обычной столовой есть. Чуть сложнее на судне, но не из-за качки, а потому что у нас не так всё доступно, как на берегу. Но меню разнообразное, не только макароны по-флотски: и солянку готовим, и борщ. Всё как положено: первое, второе, выпечка свежая каждый день”.
И зимой работа найдется
С окончанием навигации капитан и другие члены экипажа не остаются без работы, как можно было бы подумать. Они начинают готовить судно к новому сезону.
“Сейчас встанем на зимовку на чебоксарском заливе. Какой отдых?! Нет, будем чинить то, что поломалось летом, за зиму надо всё восстановить. К примеру, механики занимаются дизелями, готовят техническую часть. А весной корабль ждет покраска, он всегда красивым должен быть, но чтобы всё четко, по стандарту, творчество здесь не приветствуется”, — делится наш капитан.
P.S. Пока материал готовился к печати, Геннадия Игнатьева наградили: за заслуги в области транспорта и многолетний добросовестный труд ему присвоили звание “Заслуженный работник транспорта Чувашской Республики”.
С чем мы его от всей души поздравляем! Желаем, чтобы еще много лет на “Волгаре-30” или каком-нибудь другом судне раздавался командный голос нашего героя: “Отдать швартовы!”
Кстати, в 2023 году Чебоксарскому речному порту исполнилось 55 лет. И мы не можем не поздравить с этой замечательной датой предприятие, которое имеет важное значение для нас, живущих на Волге. С юбилеем, дорогой порт, развивайся и процветай!
Побольше нам пароходов, теплоходов, катеров! И семь футов под килем их экипажам!
Регина Максимова
